Конец дороги

Страница 2

Время между завершением «Двоих в дороге» и началом работы в «Подожди до темноты» Одри провела в заботах, занимаясь ремонтом и меблировкой виллы, которую они с Мелом купили в Марбелле. Но в глубине души она тосковала по чистому живительному воздуху Швейцарии. Она возвратилась туда на Рождество 1966 года и присутствовала на детском спектакле о рождении младенца Иисуса. Играли ребята из поселка. Шон тоже участвовал в представлении: он был одной из овечек. Костюм ему сделала мама. Она пришила поверх ткани бумажные лоскутки, которые напоминали кудрявое овечье руно. А eщё он читал короткое стихотворение по-французски. «Мы им гордились, – рассказывала Одри. – Он говорил хорошо и громко, как я его и просила. (Мел и я) жутко волновались… Мы боялись, что он забудет слова или растеряется. Но все прошло хорошо. Это был настоящий восторг».

А сама Одри между тем готовилась к исполнению роли слепой в фильме. Она ездила в клинику для слепых в Лозанне и расспрашивала профессора, как слепые восполняют отсутствие зрения. В январе 1967 года актриса вернулась в Голливуд, сделав промежуточную остановку в Нью-Йорке, чтобы продолжить свои «исследования» в клинике «Лайт-хаус». Она надевала специальные шоры. Они предназначены для людей, теряющих зрение, и готовят их исподволь к тяжелому испытанию. Одри училась передвигаться на ощупь, с помощью белой трости;

прислушивалась к звукам шагов, пыталась пользоваться телефоном вслепую, готовила чай, наливала его в чашку и пробовала определить, насколько она наполнилась, по возрастанию теплоты жидкости и так далее. Это ей очень пригодилось в фильме. Героиня, осажденная бандитами, разбивает все лампочки в доме, чтобы уравнять своего мучителя с собой в этой битве нервов, интеллекта и грубой силы. Все это напоминало Одри дни, когда готовился и снимался фильм «История монахини». Правда, на сей раз подготовка была не духовной, а чисто физической.

Когда же в Нью-Йорке начались съемки, eё уверенность, что она научилась изображать слепую, быстро рассеялась после того, как она просмотрела первый отснятый материал. Ее глаза, главный отличительный признак Одри Хепберн, блестели слишком сильно. Заказали контактные линзы. И это были не те гибкие и тонкие диски, к которым мы привыкли ныне, а твердые стекла. Ей казалось, что в глаза насыпали песок. Это вместе с ветром холодной нью-йоркской зимы вызывало покраснение глаз. Чарльз Лэнг (по крайней мере, ей позволили пригласить любимого оператора) выслушивал жалобы Одри на eё несчастную жизнь. Это была совсем другая Одри, не та, с которой он так успешно работал в прошлом. О, куда исчез блеск Холли Гоулайтли? Руководители студии «Уорнер Бразерс» поддерживали репутацию людей скупых и прижимистых до тех пор, пока съемочная группа не переехала в Голливуд. Там Одри и Мел поселились в бунгало на территории отеля «Беверли Хиллз», воспользовавшись всеми привилегиями, которые Курту Фрингсу удалось «втиснуть» в их контракты, включая и перерыв на чай в 4 часа дня. Оставалось только вспоминать более приятные дни съемок «Моей прекрасной леди».

Одри хотела взять с собой Шона, но побоялась оторвать его от школьных друзей в Швейцарии. Зато долго беседовала в выходные по телефону, а на Пасху Шон приехал к маме, и один день они провели в Диснейленде.

Напряженность в отношениях между Одри и Мелом заметили многие. Одна из ближайших подруг Одри, сама недавно расставшаяся с мужем, посоветовала ей проконсультироваться у психиатра. Она вспоминает, как на этот совет отреагировала актриса: "Её подбородок дёрнулся, словно кто-то позади нeё потянул вожжи, и Одри процедила сквозь зубы: «Никогда!» Она не обращалась за советом даже к матери. Может быть, Одри не хотела признать, что eё собственный брак уподобляется двум замужествам баронессы. Именно теперь Одри поняла, как мало у нeё настоящих друзей. Работа и путешествия по Европе вслед за Мелом не оставляли времени на дружбу. Была Конни Уолд, вдова продюсера Джери Уолда, жившая в Голливуде;

Дорис Бриннер, бывшая жена Юла, которая жила в соседней деревне в Швейцарии, – и это практически все…

В фильме участвовали талантливые актеры: Алан Аркин, Джордж Скотт и (невероятно, но факт) Роберт Редфорд. И всё-таки «Подожди до темноты» оказался не более, чем обычной кинохалтурой. В нем были утрачены остатки той весьма приблизительной, «притянутой за уши» сюжетной логики, которая eщё теплилась в пьесе. Коварный Аркин маскируется различными способами, изменяя голос, чтобы заставить Одри поверить, будто несколько разных людей входят в eё жилище и выходят из него. Зачем слепую женщину нужно дурачить переодеваниями, абсолютно непонятно. Столь же необъяснимо и то, почему Одри ни разу не приходит в голову мысль запереть входную дверь своего дома. Если бы она это сделала, то не было бы пьесы, не было бы фильма.