Глава двадцать пятая

Страница 2

На объединенном пленуме ЦК и ЦКК в октябре 1923 года подавляющим большинством (102 голоса против двух при 10 воздержавшихся) было осуждено поведение Троцкого и 46 подписантов.

В ответе ЦК Троцкому без обиняков говорилось: «Он ведет себя по формуле: „или все, или ничего“. Тов. Троцкий фактически поставил себя перед партией в такое положение, что: или партия должна предоставить тов. Троцкому фактически диктатуру в области хозяйства и военного дела, или он фактически отказывается от работы в области хозяйства, оставляя за собой лишь право систематической дезорганизации ЦК в его трудной повседневной работе».

Троцкий требовал перемены партийного курса «в сторону рабочей демократии». Он не собирался уступать. Наоборот, были вынуждены лавировать его противники.

Дальнейшие события свидетельствовали о расширении конфликта.

Одиннадцатого декабря в «Правде» была опубликована статья Троцкого «Новый курс». Бухарин воспринял ее «как объявление войны».

В тот же день Е. М. Ярославский направляет в Политбюро и ЦКК крайне тревожное письмо, где приводится выступление одного молодого военного: «Мы военные, тоже точим зубы на ЦК и мы покажем, что сумеем у себя уничтожить казенщину и сумеем изгнать всякое назначенство».

Четырнадцатого декабря «тройка» собрала представителей десяти парторганизаций Москвы в поддержку позиции большинства в Политбюро. Однако тон «Заявления восьми членов и кандидатов в члены Политбюро» (Бухарин, Зиновьев, Калинин, Каменев, Молотов, Рыков, Сталин, Томский) как бы разделяется на увещевательный и обвинительный.

Авторы «Заявления…» говорят: Троцкий не понимает хозяйственных вопросов; может ввергнуть страну в военную авантюру; не знает внутренней жизни партии; недооценивает роль крестьянства; отталкивает от военной работы лучших «военных цекистов». И самое главное: «Если бы партия начала осуществлять внутрипартийную демократию согласно указаниям т. Троцкого, то партия разложилась бы и превратилась бы в некоторое подобие меньшевистских партий II Интернационала, состоящих из коалиций, групп и фракций».

А далее следует пассаж о надежде на перемену тов. Троцким его позиции.

Заметная двойственность позиции Политбюро объясняется просто. К середине декабря ГПУ предупредило, что большинство парторганизаций в основной своей массе не поддерживает ЦК и что в армии заметны тревожные тенденции.

По свидетельству Бажанова, Сталин решает часть проблемы цинично и эффективно. На заседании Политбюро после высокопарных речей он заявляет: «…я считаю, что совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это — кто и как будет считать голоса».

На следующий день Сталин вызывает к себе в кабинет Назаретяна и долго с ним совещается. Назаретян выходит из кабинета довольно кислый. Но он человек послушный. В тот же день постановлением Оргбюро он назначен заведующим партийным отделом «Правды» и приступает к работе.

В «Правду» поступают отчеты о собраниях партийных организаций и результаты голосований, в особенности по Москве. Работа Назаретяна очень проста. На собрании такой-то ячейки за ЦК голосовало, скажем, 300 человек, против — 600; Назаретян переправляет: за ЦК — 600, против — 300. Так это и печатается в «Правде». И так по всем организациям. Конечно, ячейка, прочтя в «Правде» ложный отчет о результатах ее голосования, протестует, звонит в «Правду», добивается отдела партийной жизни. Назаретян вежливо отвечает, обещает немедленно проверить. По проверке оказывается, «что вы совершенно правы, произошла досадная ошибка, перепутали в типографии; знаете, они очень перегружены; редакция «Правды» приносит Вам свои извинения; будет напечатано исправление. Каждая ячейка полагает, что единичная ошибка, происшедшая только с ней, и не догадывается, что это происходит по большинству ячеек. Между тем постепенно создается общая картина, что ЦК начинает выигрывать по всей линии. Провинция становится осторожнее и начинает идти за Москвой, то есть за ЦК».

Здесь ярко проявится то свойство сталинской натуры, которое впоследствии будет названо «утилитаризмом», хотя в этом свойстве можно найти продолжение решительности и бесцеремонности Петра Великого, революционного миссионерства Нечаева и ленинского опыта быстро реагировать на смену ситуации.

Кроме «правдинской» операции, Сталин направил в Московский комитет партии заведующего Организационно-инструкторским отделом ЦК Л. Кагановича для борьбы со сторонниками Троцкого. По указанию Сталина Каганович взял на себя прямое руководство отделами MК, организационным и агитационным.