Утешители

Страница 1

Можно сказать, что фильм «Робин и Мариан» был тепло принят. Критика приветствовала возвращение Одри на экран. «(Фильм) тогда более интересен, – писал Винсент Кэнби в „Нью-Йорк Тайме“ в марте 1976 года, – когда перед нами разыгрывается история любви без какой-либо умной болтовни и комических эффектов, и в основном благодаря великолепному лицу мисс Хепберн, которого время лишь слегка коснулось, словно только для того, чтобы показать нам, каким испытанием стали для Мариан последние двадцать лет». И он мог бы добавить – последние десять лет для самой Одри.

Хорошо смотрелся и их дуэт с Шоном Коннери. Робин, грубоватый воин, великолепно сочетался со зрелой Мариан, почти матроной. Финальная сцена, где она помогает ему выпустить стрелу в сторону леса (эта стрела должна определить то место, где будет их могила), напоминает дуэт из какой-нибудь оперы Верди, где воедино сливаются тенор и сопрано.

Одри ни разу не высказала Ричарду Лестеру своего неудовольствия по поводу того, как она выглядит на экране, но ей совсем не нравился аскетично-грубоватый стиль зрительного ряда. «Освещение такое, – признавалась она знакомой, – что я выгляжу так, будто меня уже сейчас нужно отправлять в гериатрическую клинику». Но актрису тронула теплота откликов в прессе – именно тогда, когда она больше всего нуждалась в утешении.

Так же, как Мариан попыталась воспользоваться тем шансом, который ей во второй раз дала любовь, Одри вступала в свой второй брак с решимостью сделать все, чтобы он не был похож на первый. Но усилия eё оказались тщетными. Она и Дотти наконец поняли, что у них гораздо меньше общего, чем им сперва казалось. «Поначалу это был просто роман, – признавалась позднее Одри, – и, помня о разнице в возрасте – он ведь на девять лет моложе меня, – я никогда и не думала, что эти отношения могут стать чем-то большим. Но, конечно, они со временем стали таковыми. Однако я решила, что мой второй брак будет и последним, и потому отодвинула в сторону мою профессиональную карьеру ради того, чтобы сохранить его. Когда у нас появился Лука, это eщё больше укрепило мою решимость…» Здесь-то и таилась главная причина семейного краха. Дотти очень хотелось, чтобы его жена продолжала сниматься. В этом случае она вновь стала бы причастна блистательному миру знаменитостей, который буквально зачаровывал доктора Дотти. Удалившись в свое семейное уединение, Одри как бы отняла у мужа волшебное зеркало, в котором он мог любоваться своим отражением, льстившим его самолюбию.

Она пыталась смириться с тем стилем жизни, который доставлял ему удовольствие. «О, Андреа все время вел такую жизнь», – говорила она, вышучивая историю с eё мужем, оказавшимся на фотографиях рядом с красавицей Далией де Лаццано. Когда она в начале 1976 года поехала в Лос-Анджелес, чтобы участвовать во вручении Уильяму Уайлеру «Оскара» за достижения в области киноискусства, Дотти сопровождал ее, желая.ознакомиться с психиатрическими методиками в Калифорнийском университете. По дороге домой она сделала остановку в Нью-Йорке, где состоялась премьера «Робина и Мариан». Глаза Одри наполнились слезами, когда она увидела тысячи поклонников, ожидающих eё у входа «Радио Сити Мюзикл Холл». Они преподнесли ей орхидеи и розы – все белые, eё любимый цвет. «Мы вас любим, милая Одри!» – раздались восклицания. Она вступила в ту область славы, когда люди, становясь старше, начинают считать прошедшие годы по фильмам с участием своих звезд.

Она вернулась в Лос-Анджелес в марте и вручила Джеку Николсону «Оскара» за фильм «Кто-то пролетел над гнездом кукушки». Этот фильм, сказала она, представляет особый интерес для eё мужа-психиатра, так как фильм содержал модную тогда идею, что так называемые «сумасшедшие» разумнее тех, кто держит их взаперти. Но на саму Одри произвел гораздо большее впечатление другой фильм. Это была лента «Лицом к лицу» Ингмара Бергмана по его же сценарию с Лив Ульман в главной роли. Фильм рассказывает о нервном срыве талантливой женщины. Она, внешне спокойная, живет вполне упорядоченной жизнью, а тайно страдает от духовной опустошенности. Все это было похоже на то, что происходило с Одри. До нeё уже доходил голос сомнения. Он пробивался сквозь напускное благополучие.

Она в своих интервью хвалила эту ленту великого шведского режиссёpа и eщё один его фильм, сделанный для телевидения, «Сцены супружеской жизни». В нем скандинавский актер Эрланд Иозефсон играет университетского профессора, который питает слабость к молоденьким девушкам. В одном из эпизодов Лив Ульман, играющая его жену, говорит: «Секс – это eщё не все». Эти слова звучали как эхо тех интервью, которые тогда давала Одри. В финале фильма герои Бергмана, которые долго не хотели признаваться друг Другу, что совместная жизнь их давно уже не удовлетворяет, всё-таки разводятся, и режиссёp, проявляя неожиданное сострадание, показывает зрителям, что он и она находят свое счастье.