Глава сороковая

Страница 1

Сталин как властитель. «Генеральный продюсер» всей культуры. Гражданская война в Испании. Положение оппозиции в СССР. В стране не должно быть «теневых вождей»

Подтверждением правомочности аналогии с Иваном Грозным служит описание необыкновенного приключения, которое случилось со Сталиным в то время. Вечером 22 апреля в Кремль в квартиру Сталина пожаловали гости, родичи по первой жене. Был день рождения Александры Андреевны Бычковой, няни Светланы Сталиной, к которой девочка была очень привязана. О ней дочь Сталина оставила очень сердечные воспоминания, суть которых заключается в следующем: после смерти Надежды Аллилуевой няня «осталась незыблемым, постоянным оплотом семьи».

Поэтому неудивительно, что на ее день рождения собралось много людей: пришли сам Сталин, Каганович и Орджоникидзе.

Двадцать второго апреля — это еще и день окончания работы сталинской группы над проектом конституции — важное обстоятельство в эмоциональной картине вечера.

Вот как свидетельствует Мария Сванидзе: «Обедали. Мы присоединились. Очень оживленно говорили. И. был в хорошем настроении, кормил Светлану. Сейчас же открыли «Абрау» и начались тосты. Заговорили о метро. Светлана выразила желание прокатиться и мы тут же условились — я, Женя, она и няня проехаться. Л. М. заказал нам 10 билетов и для большего спокойствия поручил своему чиновнику нас сопровождать. Прошло 1/2 ч., мы пошли одеваться и вдруг поднялась суматоха — И. решил внезапно тоже прокатиться. Вызвали т. Молотова — он подошел, когда мы уже садились в машины. Все страшно волновались, шептались об опасности такой поездки без подготовки. Лазарь Моисеевич волновался больше всех, побледнел и шептал нам, что уже не рад, что организовал это для нас, если б он знал и пр.».

Опасность поездки? Вот в чем фокус. С одной стороны, «Кремлевское дело» и «Клубок» вкупе с «троцкистско-зиновьевским» подпольем, о серьезности чего говорит и бледность Кагановича, а с другой — вызов Сталина этим страхам и желание участвовать в празднике любимой дочери. У него была возможность на месте продемонстрировать, что он прав, утверждая о переменах в народе.

Каганович старался оттянуть поездку до полуночи, когда метро закроется для публики, но Сталин настоял на немедленном отъезде. Доехали от Кремля до Крымской площади (станция «Парк культуры»), спустились на эскалаторе вниз и стали ждать на платформе. Ждали минут двадцать, так как поезда ходили еще с большими интервалами, это были пробные рейсы. Появление Сталина вызвало у руководства метрополитена настоящий шок, подъехали охранники, стали делаться попытки освободить на соседней станции состав. Публика же узнала вождя и стала громко выкрикивать приветствия.

М. Сванидзе пишет: «И. стал выражать нетерпение». Он понял, что его затея незаметно прокатиться провалилась. Тем временем прибыл переполненный состав и, пока охрана освобождала первый вагон, народ кричал «ура» и размахивал руками. Наконец поехали. На следующей станции, «Охотный Ряд», вышли, осмотрели роскошество мраморного вокзала, подобного древнегреческому храму, и эскалатор. Толпа кричала еще задорнее. «Нас всех разъединили, — пишет М. Сванидзе, — и меня чуть не удушили у одной из колонн. Восторг и овации переходили всякие человеческие меры. Хорошо, что к тому времени уже собралась милиция и охрана». Из ее описания вырисовывается действительно опасная ситуация: «Я ничего не видела, а только мечтала, чтоб добраться до дому. Вася волновался больше всех». Четырнадцатилетний подросток острее взрослых почувствовал свое бессилие перед человеческим потоком.