Глава пятьдесят вторая

Страница 1

Германия напала на СССР. Приграничные сражения. Немецкие генералы уверены в быстрой победе. Наступление тормозится. Экономика Германии перечеркивает блицкриг

В 4 часа утра в воскресенье 22 июня 1941 года германские войска начали вторжение.

В это время Шуленбург срочно запросил встречи с Молотовым и на встрече зачитал заявление германского правительства о начале войны.

В 5 часов 45 минут у Сталина началось новое совещание. На нем присутствовали Молотов, Берия, Тимошенко, Исаков, Мехлис. Достоверной информации еще не было. Они приняли директиву № 2:

«Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземным войскам границу не переходить».

У Сталина еще теплилась надежда, что нападение началось без ведома Гитлера и может быть остановлено после жесткого отпора. Иначе чем объяснить запрет на переход границы?

Через полтора часа прибыли Молотов, Микоян, Каганович, Ворошилов, Вышинский. Стали обсуждать, кому выступать с обращением по радио. Сталин категорически отказался.

Жребий пал на Молотова. В 12 часов 30 минут его взволнованный голос прозвучал по всем радиостанциям страны. Молотов высказал несколько моментов, из которых видно, что сильнее всего поразило советское руководство: «без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну»; «несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора».

В этих словах звучала явная оправдательная нота.

Но кроме того, были сказаны слова, ставшие камертоном всей борьбы: Отечественная война! (Напомним, что так же 22 июня 1812 года Наполеон напал на Россию.)

Финал речи звучал как набатный колокол: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Судя по всему (Молотов это не отрицал), эти слова принадлежали Сталину.

В первый день войны в Кремле были приняты указы Президиума Верховного Совета о мобилизации военнообязанных, о военных трибуналах, о введении военного положения.

В 14 часов была принята директива № 3 о контрнаступлении, разрешающая войскам переход государственной границы.

В этот же день была создана Ставка Главного командования в составе Тимошенко (председатель), Жукова, Сталина, Молотова, Ворошилова, Буденного, Н. Кузнецова. Постоянными советниками Ставки стали Шапошников, Кулик, Мерецков, Жигарев, Воронов, Ватутин, Микоян, Берия, Вознесенский, Жданов, Маленков, Мехлис.

Таким образом, Ставка интегрировала все советское руководство: партийное, военное, правительственное.

Двадцать четвертого июня был создан Совет по эвакуации под руководством Кагановича (председатель), Косыгина и Шверника (заместители).

После глубокого потрясения, пережитого утром, Сталин взял себя в руки и стал выстраивать новую систему управления. Но главные события сейчас проходили на фронтах, откуда поступало мало информации. Поэтому днем Сталин принял решение направить Жукова на Юго-Западный фронт. Через два дня Ворошилов, Шапошников и Кулик были направлены на Западный фронт.

Очевидно, Сталин нуждался в информации от руководителей своего круга и вспомнил свой опыт Гражданской войны: тогда его направляли на критические участки.

Вечером 22 июня Сталин получил неожиданную поддержку из Лондона, где человек, которому он никогда не доверял, премьер-министр Черчилль, выступил по радио с речью. В ней Черчилль сказал: «Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с Божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, — наши враги… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы…»