Нашествие Наполеона на Россию. 1812 г.

Страница 25

Его отъезду предшествовало объяснение с маршалами, которые сначала попробовали почтительно противоречить, но Наполеон заявил им, что считает теперь армию вне опасности попасть в плен, которой она подверглась до Березины, и что, по его мнению, маршалы и без него доведут ее до союзной Пруссии, т. е. до Немана. Его же присутствие необходимо в Париже, потому что никто там без него не сможет экстренными рекрутскими наборами организовать новую, по крайней мере 300-тысячную армию, с которой нужно будет весной встретить возможных врагов. Аргументом против его отъезда было опасение, что без него отступающее войско, пережившее столько ужасов, окончательна распадется, так как только присутствие императора давало ему еще силы.

Наполеон был совершенно спокоен, объясняясь с маршалами. Что он покидает армию не из трусости, что личная его жизнь сейчас уже вне опасности, а он, не мигнув глазом, много раз встречал в их же присутствии реальную и прямую опасность, – это они знали. Не волновался он, когда говорил с ними и об этой страшной затеянной ни и проигранной войне и погубленной великой армии; конечно, печально, но ведь это скорее несчастье, чем ошибка: климат очень подвел и т. п. Но тут же он охотно признал, что были ошибки и с его стороны: например, слишком затянувшееся пребывание в Москве. Вообще же и тени смущения или расстройства духа Наполеон при этой беседе не обнаруживал. Он категорически требовал от маршалов временно сохранить втайне факт его отъезда. Важно было не только предупредить окончательный упадок духа среди солдат в течение нескольких даней, которые им еще оставалось пройти до Немана, но еще важнее было проехать по Германии раньше, чем там узнают правду о гибели великой армии я о том, что император проезжает без охраны.

В одном маршалы не сомневались – что император едет создавать и непременно создаст новую армию, что сделает он это очень скоро и что еще много раз он поведет их в эту будущую армию под картечь.

Выйдя его провожать, маршалы наблюдали, как он усаживается с Колеккуром в сани; он был так же спокоен, как спустя четыре месяца, когда шел уже из Франции во главе новых корпусов на усмирение восставшей Европы. Среда провожавших маршалов были люди, побывавшие во всех бесчисленных битвах Наполеона, от первого завоевания Италии до конца русского похода, и они полагали, что все-таки ничего страшнее Бородина до сих пор им видеть не приходилось. Они не предвидели Лейпцига. Сани, исчезнувшие в снежной мгле декабрьского вечера, уносили человека, твердо решившегося не уступать ни одного клочка земли в завоеванной им Европе без самой отчаянной борьбы.