Свами Тигр

Страница 2

– Это благодаря постоянной стабильности мыслей о здоровье и силе я превозмог немощь. Я имею все основания превозносить непреодолимую силу разума, являющегося, как я убедился, подлинным покорителем и бенгальских тигров.

– Считаете ли вы, почтенный свами, что и я мог бы когда-нибудь сражаться с тиграми? – Это был единственный раз, когда причудливое честолюбие посетило меня.

– Да, – улыбнулся он. – Но тигры бывают разные, некоторые из них бродят в джунглях человеческих страстей. Оттого, что колотят бессознательных зверей, нет никакой духовной пользы. Побеждать лучше зверей внутренних.

– Не расскажите ли вы нам, сэр, как из укротителя диких тигров вы превратились в укротителя дикий страстей?

Свами Тигр впал в молчание, взгляд стал отсутствующим, вызывая видения прошлых лет. Я заметил некоторую внутреннюю борьбу в нем: решиться ли удовлетворить мою просьбу? Наконец он улыбнулся в молчаливой покорности.

"Когда моя слава достигла зенита, она вызывала опьянение гордыней. Я решил не только сражаться с тиграми, но и демонстрировать их в разных трюках. Честолюбие желало заставлять диких зверей вести себя подобно домашним. Я стал вершить подвиги публично с доставляющим удовольствие успехом.

Однажды вечером ко мне в комнату в задумчивости вошел отец и сказал:

– Сын, я должен предостеречь тебя. Мне хотелось бы спасти тебя от будущих несчастий, производимых жерновами причин и следствий.

– Отец, разве ты фаталист? Следует ли позволять ослаблять стремительный поток моей деятельности из-за предрассудков?

– Я не фаталист, сынок, – ответил отец. – Но я верю в беспристрастный закон возмездия, как тому учат Священные Писания. В семье джунглей зреет против тебя обида. Когда-нибудь тебе придется поплатиться за это.

– Отец, ты меня удивляешь! Ты хорошо знаешь, что тигры – красивые, но безжалостные животные! Кто знает, может быть, мои удары вбивают некоторое здравомыслие в их тупые головы? Я – директор лесной воспитательной школы, обучающей обитателей хорошим манерам! Отец, пожалуйста, считай меня укротителем тигров, но ни в коем случае не убийцей. Как мои добрые дела могут навлечь беду? Прошу, не пользуйся своей властью, чтобы изменить мою жизнь".

Чанди и я были все внимание, понимая эту дилемму прошлого. В Индии детям нелегко ослушаться воли родителей. Свами Тигр продолжал:

"В стоическом молчании отец выслушал мое объяснение. Затем последовало откровение, произнесенное мрачным тоном:

– Сын, ты вынуждаешь передать зловещее предостережение одного святого, приходившего ко мне вчера, когда я был в медитации. Он сказал: «Дорогой друг, я пришел с вестью для твоего воинственного сына. Пусть прекратит дикую деятельность, иначе его следующая встреча с тигром закончится тяжкими ранами и смертельной слабостью в течение шести месяцев. Тогда уж он непременно откажется от прежних привычек и станет монахом».

Рассказ этот не произвел на меня впечатления. Я считал, что отец стал доверчивой жертвой заблуждения фанатика".

Свами Тигр сделал это признание с жестом нетерпения, как если бы это была какая-то глупость. Наступило долгое жуткое молчание, казалось, что он забыл о нашем присутствии. Внезапно приглушенным голосом он вновь принялся за прерванную нить рассказа:

"Немного спустя после отцовского предостережения я посетил столицу Куч Бихара. Живописный край был для меня новым, и я ожидал успокоительной перемены. Как и повсюду, по улицам меня сопровождали группы любопытных жителей города, от которых доносились обрывки шепота: «Это тот самый человек, который сражается с дикими тиграми». «У него ноги или стволы деревьев?». «Взгляни на его лицо! Он, должно быть, воплощение самого царя тигров!».

Вы знаете, что деревенские ребятишки действуют подобно последнему выпуску газет. С какой скоростью понеслись затем от дома к дому сводки устного телеграфа женщин! За несколько часов моего присутствия весь город пришел в состояние возбуждения.

Вечером, спокойно отдыхая, я вдруг услышал цокот копыт скачущих галопом коней. Они остановились прямо перед моим жильем. Вошли несколько высоких полицейских с тюрбанами на головах. Я был ошеломлен. «Для этих ставленников человеческого закона все возможно, – подумал я. – Интересно, не собираются ли они дать мне нагоняй за дела, о которых я не имею никакого представления?» Однако полицейские поклонились с необычайной почтительностью:

– Уважаемый сэр, нас послали приветствовать вас от имени раджи Куч Бихара. Он рад пригласить вас к себе во дворец завтра утром.

На некоторое время я задумался над этой перспективой. Оттого, что мое спокойное путешествие таким образом прервалось, по какой-то непонятной причине возникло ощущение острого сожаления. Однако вежливая манера полисмена меня тронула, и я согласился.