Двое мальчишек без гроша в Бриндабане

Страница 2

– Ананта, дай нам для гарантии одну-две рупии. Тогда в случае неудачи я смогу телеграфировать.

– Джитендра! – воскликнул я укоризненно. – Я не пойду на это испытание, если ты в качестве какой-либо гарантии возьмешь хоть сколько-нибудь денег.

– В звоне монет, быть может, есть что-то успокаивающее. – Встретившись с моим строгим взглядом, Джитендра больше ничего не прибавил.

– Мукунда, я не бессердечен. – Тень смирения закралась в голос Ананты. Возможно, он почувствовал угрызение совести, посылая двух мальчиков без гроша в чужой город, а возможно, по причине собственного религиозного скептицизма. – Если вам каким-то образом удастся пройти через бриндабанское испытание, то я буду просить тебя принять меня в твои ученики.

В этом обещании было некоторое нарушение общепринятых норм, видимо, в связи с из ряда вон выходящим случаем. Старший брат в индийской семье редко склоняется перед младшим; он принимает уважение и повиновение, уступая лишь отцу. Но для моего замечания не оставалось времени. Поезд вот-вот должен был отправиться.

Пока поезд покрывал мили, Джитендра сохранял мрачное молчание. Наконец, пошевелившись, он наклонился вперед и больно ущипнул меня за чувствительное место.

– Я не вижу никаких признаков, по которым можно было бы судить, будто Бог собирается нас покормить!

– Будь спокоен, Фома неверующий, Господь с нами.

– Не можешь ли ты заодно договориться, чтобы Он поспешил? Я ощущаю голод только лишь от вида ожидающей нас перспективы. Я оставил Бенарес для того, чтобы увидеть мавзолей Тадж, а не для того, чтобы оказаться в собственном!

– Не унывай, Джитендра! Ведь нам предстоит впервые взглянуть на священные чудеса Бриндабана? Меня всего пронизывает радость при мысли, что я ступаю по земле, освященной стопами Господа Кришны.

Дверь нашего купе открылась, и в нее зашли двое. Следующая остановка поезда – последняя.

– Ребята, у вас есть в Бриндабане друзья? – проявил неожиданный интерес незнакомец, севший напротив меня.

– Никого, а что? – я бесцеремонно отвернулся. – Вы, наверное, убежали из дома очарованные Похитителем сердец. Я сам испытываю перед Ним благоговейный трепет и сочту долгом позаботиться о том, чтобы вас покормили и дали укрытие от этой изнуряющей жары.

– Нет, сэр, не беспокойтесь о нас. Вы очень добры, но вы ошибаетесь, принимая нас за беглецов из дому.

Беседа дальше не клеилась, поезд приближался к остановке. Когда мы с Джитендрой сошли на платформу, случайные попутчики присоединились к нам и подозвали кеб.

Мы подъехали к величественному жилью, окруженному вечнозелеными деревьями и садом, содержащимся в отличном состоянии. Наши благодетели, очевидно, были здесь хорошо известны. Улыбающийся мальчик, не говоря ни слова, повел нас в гостиную. Скоро вышла полная достоинства пожилая женщина.

– Гаури Ма, принцы явиться не смогли, – обратился один из наших попутчиков к хозяйке ашрама. – В самый последний момент их планы изменились, и они глубоко извиняются. Но я привел двух других гостей. Едва мы повстречались в поезде, как я сразу почувствовал в них поклонников Господа Кришны.

– До свиданья, юные друзья! – оба попутчика направились к двери. – Если Богу будет угодно, мы еще встретимся.

– Будьте как дома, – Гаури Ма по-матерински улыбнулась двоим неожиданным подопечным. – Лучшего дня выбрать было невозможно. Я ожидала двух царственных покровителей этой обители. Было бы очень досадно, если бы мою кухню никто не оценил!

Слева направо: Джитендра Мазумдар (мой компаньон по испытанию в Бриндабане), мой двоюродный брат Лалит-Да, мой учитель санскрита Свами Кебелананда и я сам

Эти приятные слова весьма неожиданно подействовали на Джитендру: он разревелся. «Перспектива», пугавшая его в Бриндабане, обернулась королевским приемом. Такой внезапный поворот оказался ему не по силам. Наша хозяйка взглянула на него с любопытством, но ничего не сказала. Видимо, ей была хорошо известна неуравновешенность молодежи.

Объявили завтрак. Гаури Ма провела нас во внутренний дворик, предназначенный для принятия пищи и наполненный вкусными запахами, а сама исчезла в примыкающей к нему кухне.

Предвосхищая этот момент, выбрав у Джитендры подходящее место, я столь же чувствительно ущипнул его, как и он меня в поезде.

– Фома неверующий, Господь действует – да еще и спешит!

Хозяйка вернулась с веером. Она обмахивала нас на восточный лад, пока мы сидели на богато украшенных покрывалах. Ученики ашрама ходили взад и вперед, разнося еду – всего около тридцати блюд. Все это скорее можно было назвать не едой, а роскошным пиршеством. Со дня появления на этой планете мы с Джитендрой никогда не пробовали подобных яств.