Годы в доме учителя

Страница 14

Еще час прошел в молчании. Учитель распустил учеников и обратился к Шри Юктешвару:

– А вы знаете Бхагавадгиту?

– Нет, господин, не доподлинно, хотя мои глаза и ум пробегали по ее страницам много раз.

– Тысячи людей отвечали мне по-разному! – в улыбке мудреца было благословение. – Если заниматься внешним проявлением богатства Священного Писания, останется ли время для молчаливого внутреннего добывания бесценных жемчужин?

Шри Юктешвар направлял обучение учеников тем же интенсивным методом устремления в одно.

«Мудрость усваивается не глазами, а атомами. Если ваша уверенность в истине проникает не только мозг, но и все существо, вы можете скромно поручиться за ее смысл, – обескураживал он ученика, имеющего тенденцию полагать, что книжное знание – необходимый шаг к духовной реализации. Затем продолжал: – Древние риши в одно изречение вкладывали столько глубины, что ученые комментаторы поясняют их в течение множества поколений. Бесконечные литературные споры – для ленивых умов. Какая из мыслей освобождает быстрее, как не та, что „Бог есть“ или просто „Бог“?»

Но человек не легко возвращается к простоте. Для него редко существует простое «Бог», скорее – заученные напыщенности. Его эго льстит то, что он может показать эту эрудицию.

Люди, испытывавшие гордость от своего богатства или высокого мирского положения, в присутствии учителя могли в придачу к прочему имуществу приобрести скромность. В приморский дом в Пури однажды для беседы пришел местный судья, снискавший репутацию безжалостного. В его власти было вообще выселить нас из ашрама. Я предостерегал гуру о возможности такого деспотизма. Но он сел с непримиримым видом и не поднялся навстречу вошедшему посетителю. Слегка нервничая, я сидел у двери на корточках. Гость удостоился деревянного ящика, Шри Юктешвар не попросил меня принести стул. Явному ожиданию судьи, что его важность будет церемонно признана, не суждено было осуществиться.

Последовала метафизическая дискуссия. Гость пробирался на ощупь через неверные толкования Писаний. Вместе с ростом ошибок рос и его гнев:

– Знаете ли вы, что я лучше всех сдал экзамен на степень магистра искусств! – благоразумие оставило его, но кричать он еще мог.

– Господин судья, вы забываете, что это не ваш кабинет, – спокойно отвечал учитель. – Судя по наивным замечаниям, я полагаю, что ваша карьера в колледже не была заметной. Во всяком случае университетская степень совсем не связана с пониманием Вед. Святых не выпускают группами каждый семестр, как бухгалтеров.

Наступило жуткое молчание, и вдруг посетитель от сердца рассмеялся.

– Это моя первая встреча с судьей небесным, – сказал он.

Позже он официальным юридическим языком, очевидно, бывшим неотъемлемой частью его натуры, попросил принять его в ученики с «испытательным» сроком.

В некоторых случаях Шри Юктешвар и Лахири Махасая не поощряли «незрелых» учеников в желании присоединиться к Ордену Свами. "Ношение одежды цвета охры, когда человек еще не готов к познанию Бога, – утверждали они, – означает введение общества в заблуждение. Преждевременный отказ от некоторых внешних символов может повредить, ибо пробуждает гордыню. Если постоянно практиковать крия-йогу, отказ от материального обеспечит устойчивый, постепенный духовный прогресс".

Определяя важность человека, святой использует вечные критерии, весьма далекие от изменчивых мирских идеалов. Все человечество, столь разное в его собственных представлениях, в глазах учителя делится всего на два типа: невежды, не стремящиеся к Богу, и мудрецы, ищущие Его.

Гуру лично вникал в детали управления своим имуществом. Некоторые неразборчивые в средствах лица пытались овладеть его наследственной земельной собственностью. С твердой решимостью, и даже доводя дело до суда, Шри Юктешвар уходил от противников. Он подвергался этим мучительным испытаниям из желания не быть нищим гуру, бременем для учеников.

Финансовая независимость была единственной причиной непричастности моего прямолинейного учителя к хитростям дипломатии. Не в пример иным учителям, вынужденным льстить тем, кто их содержит, мой гуру был недоступен влиянию богатства, явному или скрытому. Я никогда не слышал, чтобы он когда-нибудь просил денег или хотя бы намекнул о них для какой-либо цели. Его домашнее обучение предлагалось свободно и бесплатно всем ученикам.