Годы в доме учителя

Страница 3

Купание, затем полуденная еда. Приготовление ее в соответствии с повседневными указаниями Шри Юктешвара было точной задачей юных учеников. Гуру был вегетарианцем, однако, до принятия монашества он ел яйца и рыбу. Ученикам он советовал следовать любой простой диете, оказавшейся пригодной для каждого индивидуально.

Учитель ел мало, часто это был рис, украшенный куркумой, свекольным соком или шпинатом и слегка политый буйволиным гхи. На другой день могли быть чечевичный дал или чанна и кари с овощами. На десерт – плоды манго, или апельсины с рисовым пудингом, или фруктовый сок.

Посетители являлись после полудня. Ровный поток вливался из мира в покой обители. Со всеми гостями гуру обходился учтиво и доброжелательно. Учитель – тот, кто осознал себя как душу, а не тело и не эго, – понимая, что все люди поразительно схожи.

Мой Учитель Шри Юктешвар.

Ученик Лахири Махасая

Беспристрастие святых коренится в их мудрости. На них больше не влияют меняющиеся лица майи, они больше не подвержены пристрастиям и предубеждениям, путающим суждения непросвещенных людей. Шри Юктешвар не выказывал никакого особого предпочтения сильным мира сего или образованным, не относился пренебрежительно к бедным или неграмотным. Он с уважением выслушал бы слова истины от ребенка, а когда надо, мог открыто проигнорировать тщеславного пандита.

Ужин бывал в восемь часов, и некоторые гости задерживались до этого времени. Гуру не простил бы себе трапезу в одиночестве: никто не покидал ашрам голодным или неудовлетворенным. Шри Юктешвар никогда не чувствовал затруднения, его никогда не пугали неожиданные посетители; при его изобретательных указаниях ученикам из скромной пищи мог получиться целый банкет. Тем не менее он был экономен, его скромных средств хватало надолго. «Располагай комфортом по деньгам, – говаривал он часто. – Расточительность принесет вам лишения». В деталях приема гостей в ашраме, в работах по его обустройству и ремонту да и в других практических делах проявлялась оригинальность творческого духа учителя. Тихие вечерние часы зачастую приносили мне сокровища, не подверженные действию времени, – беседы с гуру. Каждая фраза была отточена мудростью. Его манеру выражения себя отмечала величественная уверенность – она была единственной в своем роде из известных мне людей. Мысли его проверялись на точных весах различения, прежде чем он позволял им облечься в слова. Суть истины, всепроникающей даже в физиологическом смысле, исходила от него как благоухающее излияние души. Я всегда осознавал, что нахожусь в присутствии живого проявления Бога, голова под влиянием его божественности сама собой склонялась перед ним.

Если гостям становилось заметно, что хозяин поглощен Бесконечным, Шри Юктешвар старался быстро занять их беседой. Он был не способен позерствовать или рисоваться уходом в себя. Всегда единый с Господом, он не нуждался в отдельном времени для общения с Ним. Познавший себя учитель уже оставил за собой переходный мостик медитации. «Цветок опадает, когда появляется плод». Но святые придерживаются иногда каких-либо духовных форм для того, чтобы давать пример ученикам.

С приближением полуночи гуру мог впасть в дремоту с естественностью ребенка. Постельные принадлежности его не волновали. Часто он ложился на узкую тахту, накрытую тигровой шкурой, даже без подушки. Днем эта тахта использовалась в качестве сиденья.

Философская дискуссия на всю ночь не была редкостью, любой ученик мог вызвать ее своим живым интересом. Тогда я не чувствовал ни усталости, ни желания спать – живых слов учителя было достаточно. «О, уже рассвет! Погуляем по Гангу» – так кончались многие моменты моего ночного воспитания.

Кульминацией моих первых месяцев общения с Юктешваром был полезный урок на тему: «Как перехитрить москитов». В доме моей семьи ночью всегда пользовались защитными занавесями. Я был обескуражен тем, что в серампурском доме этот благоразумный обычай не был удостоен внимания. Насекомых же было полным-полно: я был искусан с головы до ног. Однажды гуру сжалился надо мной: