Материализация дворца в Гималаях

Страница 4

Поскольку, объятый благоговейным трепетом, я сохранял молчание, мой проводник сделал широкий жест рукой.

– Этот сияющий дворец не был построен человеческими усилиями, и золото с драгоценностями не добывалось трудом. Здание это прочно стоит монументальным вызовом человеку. Кто бы ни осознал себя сыном Божьим, как Бабаджи, может достичь любой цели бесконечными возможностями души. Точно так же, как самый обычный камень заключает в себе тайну грандиозной атомной энергии, так и самый ничтожный из смертных является аккумулятором божественного.

Мудрец взял с соседнего столика изящную вазу, ручка которой сверкала алмазами.

– Наш великий гуру сотворил этот дворец, уплотнив мириады свободных космических лучей, – продолжал он. – Потрогай эту вазу и ее алмазы, они удовлетворят любую проверку чувственным опытом.

Я осмотрел массивную золотую вазу и провел рукой по гладким блестящим стенкам. Каждый драгоценный камень, щедро усыпанный по ней, был достоин места в царской коллекции. Глубокое удовлетворение овладело мной. Скрытое желание, прятавшееся в подсознании со времен прошедших жизней, казалось и удовлетворенным, и погашенным.

Мой спутник, преисполненный достоинства, провел меня через богато украшенные арки и коридоры по целому ряду комнат, меблированных в стиле императорского дворца. Мы вошли в огромный зал. В центре стоял золотой трон, украшенный драгоценностями, переливающимися разными цветами. На нем в позе лотоса сидел высочайший Бабаджи. Я преклонил колени у его святых стоп.

– Лахири, ты все еще услаждаешься иллюзорными желаниями золотого дворца? – Глаза моего гуру сверкали, как сапфиры. – Очнись. Все твоя жажда земного вот-вот погаснет навсегда. – Он прошептал какие-то непонятные слова благословения. – Восстань, сын мой. Получи посвящение в Царство Божие через крия-йогу.

– Бабаджи вытянул руку – появилось священное пламя хома (жертвенное), окруженное плодами и цветами. Пред этим пламенеющим алтарем я и получил освобождающую йоговскую технику.

Церемонии были завершены рано на рассвете. Я не ощущал нужды во сне – в экстатическом состоянии я бродил вокруг дворца, переполненного со всех сторон сокровищами и предметами изысканного искусства. Спустившись к благоухающим садам, я поблизости заметил те же пещеры и голые выступы гор, которые вчера не могли похвастаться соседством с каким-либо дворцом или цветущей террасой.

Вновь зайдя во дворец, сказочно сверкающий на холодном гималайском солнце, я искал общества моего учителя. Он все еще был на троне, окруженный множеством безмолвных учеников.

– Лахири, ты голоден, – сказал учитель и добавил: – Закрой глаза.

Когда же я снова открыл их, чарующий дворец и его живописные сады исчезли, мое собственное тело, тела Бабаджи и учеников располагались на голой земле как раз на месте исчезнувшего дворца, невдалеке от освещенных солнцем входов в каменные пещеры. Я припомнил, как мой проводник заметил, что дворец дематериализуется, его плененные атомы высвободятся в мысль вещество, из которых они возникли. Несмотря на потрясение, я доверчиво смотрел на гуру, и не знал, чего еще ждать в этот день чудес.