Глава сорок первая

Страница 19

Можно сказать, что поколение, совершившее Октябрьскую революцию, начало медленно стагнировать. Кроме того, оно стало ощущать изменение кадровой ситуации: к середине 1930-х годов «голод» на специалистов был преодолен. За вторую пятилетку вузы окончили 369,9 тысячи человек (за первую — 170 тысяч). К концу второй пятилетки Советский Союз стал первой страной в мире по числу студентов и учащихся, по темпам и объему подготовки специалистов.

Когда в 1935 году Постышев назвал стахановцев «самой сокрушительной силой для всей контрреволюции» и поставил их как фактор власти в один ряд с армией и чекистами, он был прав. Давление «низов» стало системным фактором.

Философ определил состояние тогдашнего общества так: «Сталинизм способствовал созданию новой сети власти, вырастал на ее основе, но вместе с тем он противостоял ей, боролся против нее, стремился сдержать ее рост и рост ее силы. Миллионы шакалов устремились в эту сеть власти. И не будь сталинской сверхвласти, они сожрали бы все общество с потрохами, разворовали бы все, развалили бы все…»

Но относится ли это определение («шакалы») к старым партийцам? Судя по действиям вождя, относится. Круговая порука «удельных князей», групповщина, кумовство создавали новые формы социального неравенства и закупоривали директивные каналы управления.

Когда Орджоникидзе отстаивал перед Сталиным право быть «вождем промышленности», а не рядовым наркомом, он оказывался по ту сторону баррикад.

К этому надо добавить убийственную оценку Троцкого, которую он дал сталинской политике в книге, вышедшей в конце 1936 года: «Изнутри советского режима вырастают две противоположные тенденции. Поскольку он, в противоположность загнивающему капитализму, развивает производительные силы, он подготовляет экономический фундамент социализма. Поскольку, в угоду высшим слоям, он доводит до все более крайнего выражения буржуазные нормы распределения, он подготовляет капиталистическую реставрацию. Противоречие между формами собственности и нормами распределения не может нарастать без конца. Либо буржуазные нормы должны будут, в том или ином виде, распространиться и на средства производства, либо, наоборот, нормы распределения должны будут прийти в соответствие с социалистической собственностью».

«Демон революции» был прав. Через 38 лет после смерти Сталина по этой линии разлома пройдет крушение великой державы.

В 1937 году наш герой тоже понимал эту опасность, отчего в его социальной инженерии и появилась неприемлемая Орджоникидзе нетерпимость.

Во время подготовки к пленуму ЦК конфликт между ними стал быстро созревать.

Орджоникидзе подготовил проект резолюции пленума, подчеркивая, что враги уже в основном разоблачены и что главное внимание надо обратить на решение инженерных и экономических вопросов. В том числе предлагалось поручить НКТМ доложить ЦК в десятидневный срок о положении на Кемеровском химкомбинате, Уралвагонстрое и Средуралмедстрое, наметить мероприятия по устранению там последствий вредительства и аварий «с тем, чтобы обеспечить пуск этих предприятий в установленные сроки». Это положение было крайне важным для наркома: он хотел получить право на самоличную проверку материалов НКВД, который «вскрыл» «вредительские организации» на этих стройках.

Пятого февраля 1937 года Сталин вернул своему соратнику проект резолюции с серьезными критическими замечаниями. Он потребовал дополнить текст следующими данными:

«1) какие отрасли затронуты вредительством и как именно (факты),