Глава пятьдесят третья

Страница 5

Ценой потери Смоленска 16 июля, частичного окружения частей 20-й и 16-й армий было выиграно время. А поскольку, несмотря на быстрые скорости германских танковых групп, советская система успевала сделать за каждые сутки больше, чем германская, СССР становился сильнее, а Германия слабее. К тому же к середине июля 1941 года вермахт потерял свыше 441 тысячи человек, половину танков и около 1300 самолетов.

Конечно, советские потери были значительнее: к началу июля в полосе Западного фронта из 44 дивизий 24 полностью погибли, остальные потеряли от 30 до 90 процентов личного состава. Общие потери были такими: 418 тысяч человек, 4799 танков, 1777 самолетов, 9427 орудий и минометов. Кроме того, немцы захватили 1766 вагонов боеприпасов, 17,5 тысячи тонн горючего и т. д.

Но после Смоленского сражения немцы все же не добились стратегического успеха. Другими словами, советские войска вцепились с южного фланга в группу армий «Центр», и их потребовалось разбить, отложив наступление на Москву.

На ленинградском направлении инициативу перехватили советские войска. Ожесточенные бои 41-го танкового корпуса немцев на Луге с тремя ленинградскими пролетарскими дивизиями (то есть ополчением) задержали наступление противника почти на четыре недели. 41-й германский корпус отступил, будучи едва не разгромлен. Вслед за ним отступил и 56-й корпус.

Теперь посмотрим, что делалось на Украине. Армии Юго-Западного фронта отступали, но сохраняли боеспособность. В какой-то степени это напоминало 1915 год, когда генерал Людендорф пытался окружить и сокрушить русские армии, однако те, отступая, гасили ударную силу немцев, сохраняли боеспособность и в результате удержали стратегическое равновесие.

Советское Верховное командование рассчитывало успеть защититься от удара группы армий «Центр» по северному флангу Юго-Западного фронта вновь образованным Брянским фронтом.

Ранее, 2 августа, противнику удалось окружить в районе Умани 6-ю и 12-ю армии. 4 августа Сталин в разговоре по телефону с командующим Юго-Западным фронтом M. П. Кирпоносом и первым секретарем ЦК КП Украины Хрущевым предупредил, что нельзя допустить переход немецких войск на левый берег Днепра. Он потребовал обороняться по линии Херсон — Каховка — Кривой Рог — Кременчуг и далее на север по Днепру, включая Киев на правом берегу Днепра.

Тем временем произошли неприятности на Южном фронте. 4 августа немцы заняли Кировоград. Сталин разрешил отвод войск, но не ближе чем на 100–150 километров западнее названной им оборонительной линии.

Восьмого августа 2-я армия и 2-я танковая группа противника перешли в наступление против советских войск на брянском, гомельском и черниговском направлениях.

Четырнадцатого августа был образован Брянский фронт под командованием генерал-лейтенанта А. И. Еременко. На встрече с генералом в присутствии Шапошникова и Василевского Сталин предупредил, что скорее всего немцы в дальнейшем свои удары нацелят на Москву; поворот группы на юг тоже возможен, но менее вероятен. Поэтому, чтобы надежно прикрыть брянское направление, необходимо во что бы то ни стало разбить главные силы Гудериана.

В ответ Еременко уверенно заявил, что «в ближайшие дни, безусловно, разгромит подлеца Гудериана». Сталин остался доволен. Еременко умел производить впечатление. Вообще, генерал был самоуверен, груб с подчиненными, грешил рукоприкладством. Известен случай, когда он избил члена военного совета армии, бывшего секретаря ЦК КП Белоруссии Гапенко, причем при этом хвалился, что он с ведома Сталина избил нескольких командиров, а одному разбил голову.

Впрочем, Каганович тоже мог в запале заехать подчиненному в ухо — и ничего, считалось, что руководитель старается.

Но Еременко его удаль не помогла. «Подлец Гудериан» оказался сильнее.

Шестнадцатого августа Брянский фронт втянулся в тяжелые оборонительные бои. Стало ясно, что нарастает угроза правому флангу Юго-Западного фронта. Шапошников (он с 29 июля был вновь назначен начальником Генштаба) предложил отступить правому крылу фронта за Днепр. Сталин не согласился.