1961 — 1963 годы. Изменения в области культуры и идеологии.

Страница 6

17 декабря 1962 года в Доме приёмов на Ленинских горах состоялась встреча руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства. На приёме царила непринуждённая атмосфера, гостей ждало обильное угощение, и большая вступительная речь Хрущёва содержала примирительные нотки и ничем не напоминала разносные речи Жданова. На приём пригласили не только Твардовского, но и Солженицына, которого Хрущёв тепло приветствовал и знакомил с другими членами партийного руководства. После неофициальной части некоторые из подписавших упомянутое выше письмо Хрущёву получили возможность выступить. Здесь-то и произошёл тот диалог между Е. Евтушенко и Хрущёвым, который получил затем широкую известность среди интеллигенции: «. Евтушенко: … Хотелось бы сказать несколько слов об абстрактной живописи и наших художниках. Я считаю, что неправильно поступили наши молодые художники, организовав подпольную выставку и пригласив на неё иностранных корреспондентов. Это было сделано непродуманно и должно получить всеобщее осуждение… Но я хочу сказать, что к абстрактному течению в нашем искусстве надо относиться с большой терпимостью и не прибегать к давлению, ибо результат может быть обратным. Я знаю художников, о которых идёт речь, знаю их творческую манеру и хочу подчеркнуть, что они, наряду с абстрактной, увлекаются и реалистической манерой письма. Я убеждён, что некоторые формалистические тенденции в их творчестве будут со временем исправлены.

Хрущёв: Горбатого могила исправит.

Евтушенко: Никита Сергеевич, прошли те времена, когда у нас горбатых исправляли только могилой; ведь есть и другие пути. Я считаю, что лучший путь — это проявить терпимость и такт и дать времени поработать на наше искусство. Я считаю, что нужно допустить существование различных школ в живописи. И пусть в спорах между ними развивается все наше искусство. Художники, как и литераторы и музыканты, весьма чувствительны ко всякому нажиму, поэтому лучше к нему не прибегать. Всё станет на своё место.

Хрущёв: Я не верю, что вам лично нравится абстрактное искусство.

Евтушенко: Никита Сергеевич, абстракционизм абстракционизму — рознь. Важно, чтобы не было это шарлатанством. Я допускаю, может возникнуть такая ситуация, когда невозможно передать новые веяния нашей эпохи старой манерой письма. Я должен откровенно признаться, что не люблю нашу портретную живопись, хотя она и является реалистической. Я очень уважаю тех людей, которые изображены на этих портретах. Но сами портреты представляются мне обыкновенными цветными фотографиями, неспособными волновать зрителей. Я не могу допустить мысли, что вам, Никита Сергеевич, может понравиться безвкусно нарисованная картина «Н. С. Хрущёв среди рабочих». Последний период моей жизни тесно связан с Кубой. Мне очень нравится кубинское абстрактное художество. Хорошо бы у нас организовать выставку кубинских художников. Кубинское абстрактное художество пользуется большой популярностью среди кубинского народа и руководителей. Им увлекается Фидель Кастро. Кубинское абстрактное художество помогает революции. Я призываю не к умиротворению. Я призываю к выдержке и углублённому изучению теории и практики современной живописи, а в конечном счёте к консолидации сил деятелей литературы и искусства на благо народа»

8 марта 1963 года в Свердловском зале Кремля состоялась ещё одна встреча руководителей партии и правительства с деятелями культуры. Эта встреча имела подчёркнуто официальный характер, и здесь не выставлялось никаких угощений. Большой доклад сделал секретарь ЦК Л. Ф. Ильичёв. Выступления писателей и художников оказались очень различными: одни ораторы полностью поддерживали тезисы докладчика, другие косвенно или же прямо и открыто возражали Ильичеву. С большой и очень путаной речью выступил и Н. С. Хрущёв. Похвалив скульптора Е. Вучетича, и без того не обделённого похвалами и наградами, он вновь стал ругать «тошнотворную стряпню» Эрнста Неизвестного. Резко обрушился он и на интересный фильм М. Хуциева «Застава Ильича», но тут же начал хвалить творчество Твардовского, Солженицына, Чухрая и Евтушенко. Очень грубыми были его реплики в адрес других писателей и художников. В полном противоречии со своими выступлениями на XXII съезде КПСС Хрущёв неожиданно стал распространяться насчёт «заслуг» Сталина перед партией и коммунистическим движением и о «преданности» Сталина марксизму и коммунизму. Все главные преступления Сталина он попытался объяснить тем, что Сталин к концу своей жизни был тяжело больным человеком и страдал манией преследования. Неожиданно Хрущёв выступил против современных танцев, которыми увлекалась молодёжь. О теме сталинских репрессий в литературе Хрущёв сказал, что это — опасная тема и трудный материал. В его высказываниях явно звучал призыв к ограничению публикаций на подобные темы, что скоро и произошло.