Я получаю университетскую степень

Страница 2

– Через пять дней, господин!

– Я надеюсь, ты к ним готов.

В полном смятении я застыл с поднятой туфлей в руках.

– Учитель, – возразил я. – Вы же знаете, что дни мои проходили больше с вами, чем с профессорами. Как можно разыграть фарс, явившись на эти трудные экзамены?

– Ты должен явиться, – сказал он холодным повелительным тоном, пронизывающе глядя мне в глаза, – мы не можем давать повод твоему отцу и родным осуждать предпочтение тобою жизни в ашраме. Обещай мне, что пойдешь на экзамены и будешь отвечать на них как можно лучше.

По моему лицу полились непрошеные слезы. Я чувствовал, что требование учителя чрезмерно и, мягко говоря, запоздало.

– Если вы этого так хотите, я пойду на экзамены, – сказал я, всхлипывая. – Но для соответствующей подготовки не остается времени. В ответ на вопросы я заполню экзаменационные листы вашими учениями, – невнятно прошептал я.

Когда на следующее утро, войдя в ашрам в свой обычный час, я подал Шри Юктешвару букет с мрачным видом и почти похоронной торжественностью, он усмехнулся:

– Мукунда, разве Господь оставлял тебя когда-нибудь на экзамене или в других делах?

– Нет, господин, – тепло ответил я. Приятные воспоминания потекли живым потоком.

– Не лень, а пылкое рвение к Богу не давало тебе искать особых отличий в колледже, – мягко сказал гуру. Помолчав, он процитировал: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам».

Уже, наверное, в тысячный раз в присутствии учителя я ощутил облегчение от чувства бремени. Когда мы покончили с ранним полдником, он предложил мне вернуться в Пантхи.

– Твой приятель Ромеш Чандра Датт все еще живет в пансионе?

– Да, господин.

– Свяжись с ним, Господь внушит ему помочь тебе в подготовке к экзаменам.

– Хорошо, учитель, но Ромеш необычайно занят. Он уважаемый студент в нашем классе, с более трудным курсом, чем у других.

– Ромеш найдет для тебя время. А теперь ступай, – отклонил мои возражения учитель.

Я вернулся в Пантхи на велосипеде. Первым, кого я встретил, был Ромеш. Он с готовностью согласился на мою застенчивую просьбу, как будто был совершенно свободен. В этот вечер и в последующие дни он тратил по несколько часов, натаскивая меня по разным предметам.

– Я думаю, что много вопросов на экзамене по английской литературе будут связаны с путем, проделанным Чайлдом Гарольдом, – сказал он мне. – Нам нужно достать атлас.

Я поспешил в дом дяди Сарады и взял у него на время атлас. Ромеш отметил на карте Европы места, которые посетил романтический путешественник Байрон.

Несколько учеников собралось послушать объяснения репетитора. В конце занятий один из них заметил, что Ромеш меня неверно консультирует, так как обычно бывает лишь пятьдесят процентов вопросов о произведениях, другую же половину составляют биографии авторов.

Когда на следующий день я держал экзамен по английской литературе, то при первом же взгляде на вопросы экзаменационного билета у меня полились слезы благодарности, замочившие бумагу. К столу подошел староста класса и с участием посмотрел на меня.

– Мой гуру сказал, что Ромеш поможет, – пояснил я. – Сравни вопросы, которые объяснял мне Ромеш, с вопросами экзаменационных билетов! К счастью, в этом году очень мало вопросов об английских авторах, жизнь которых окутана для меня глубокой тайной!

Когда я вернулся, пансион гудел от волнения. Ребята, высмеивавшие метод подготовки Ромеша, с благоговейным почтением смотрели на меня, почти оглушив поздравлениями. За неделю до экзаменов я провел много часов с Ромешем, который формулировал вопросы так, как они, по его мнению, скорее всего могли быть поставлены профессорами. День за днем вопросы Ромеша появлялись почти в той же самой формулировке на экзаменационных билетах.

В колледже широко распространились слухи о том, что происходит нечто похожее на чудо и что рассеянному «сумасшедшему монаху», кажется, сопутствует успех. Я не делал никаких попыток скрыть происходящие факты. Однако местные профессора были бессильны изменить вопросы Калькуттского университета.

Однажды утром обдумывая экзамен по английской литературе, я понял, что сделал серьезную ошибку. Один раздел вопросов был разбит на две части – «A или B» и «C или D». Вместо того чтобы ответить по одному вопросу из каждой части, я тщательно ответил на оба вопроса из первой части и оставил без внимания вопросы второй части. Высший балл, который я мог получить за эту работу, был тридцать три, то есть на три меньше, чем проходной.