Глава сорок вторая

Страница 3

К 1937 году экономическое развитие страны уже позволяло правящей элите задуматься о смене лидера. Сжатая за десятилетие пружина могла сорваться.

Поэтому, начав после убийства Кирова вычищать партийное руководство, Сталин рано или поздно должен был столкнуться с военно-политическим кланом.

Вслед за кланом «полусвятых революционеров» (Троцкий, Зиновьев, Каменев и др.) он уже нейтрализовал кланы Орджоникидзе и Ягоды. По этой логике Тухачевский, Якир, Уборевич и другие командармы, комкоры и комдивы, которые считали себя несокрушимой силой, неизбежно должны были либо перестать быть такой силой, либо доказать Кремлю свое превосходство. К несчастью военных, их претензии выливались в оппозицию наркому обороны, которого они хотели сместить, и выражались в обсуждениях текущей политической ситуации. Генералы касались и вопроса выступления против Сталина, но все, как один, робко останавливались. Только Фельдман, старый друг Тухачевского, начальник штаба Ленинградского военного округа в то время, когда маршал был там командующим, и ныне — начальник Управления командного состава НКО, пытался раскрыть глаза своим старшим по должности товарищам на приближение рокового часа.

С 27 декабря 1936 года до начала апреля 1937 года, то есть свыше трех месяцев, Тухачевский по решению Политбюро находился в отпуске, что можно считать полуотставкой. Сталин не скрывал от него своих подозрений, сказав 31 декабря 1936 года на заседании Политбюро о наличии компрометирующих маршала материалов.

Тридцатого января 1937 года арестовываются адъютант Тухачевского Яков Смутный и еще 200 командиров («троцкистов»).

Затем последовали аресты ряда военачальников, Енукидзе, Ягоды и других чекистов.

Двадцатого апреля отменяется ранее санкционированный Сталиным визит Тухачевского в Лондон на коронацию Георга VI, то есть маршал становится невыездным.

С 22 апреля начинаются жесткие допросы руководителей НКВД по «делу Тухачевского».

Второго мая арестован только что назначенный командующим Уральским округом, бывший заместитель командующего MВО Б. С. Горбачев, на которого дали показания Ягода и другие чекисты.

Арестованный 5 мая 1937 года бывший комбриг Е. Медведев, один из основных подозреваемых по «Кремлевскому делу», уволенный из армии еще в 1934 году (последняя должность — начальник ПВО РККА), по приказу Ежова подвергался избиениям и дал показания о существовании военного заговора, организатором которого был Фельдман.

Восьмого мая был арестован А. Корк.

Десятого мая от Медведева получены показания, что руководителем заговора является не Корк, а Тухачевский и в руководство входят Якир, Корк, Примаков, Путна и другие.

В итоге дерзких и рискованных действий, которые в случае неудачи стоили бы головы, Ежов сумел развернуть «Кремлевское дело» в «Военный заговор», превратившийся в страшную реальность.

Пятнадцатого мая арестован Б. Фельдман. От него получены основные показания против Тухачевского.

Психологический фон расследования реконструировал современный историк: «Точно известно, что 8 мая он (то есть Якир) был на приеме у И. Сталина и принимал участие в обсуждении вопроса об отставке М. Тухачевского с должности первого замнаркома… Он не продемонстрировал решительную поддержку И. Сталину, но и не отстаивал интересы М. Тухачевского. И. Сталин понял, что в случае какой-либо формы сопротивления со стороны М. Тухачевского (что не исключалось) И. Якир не окажет ему поддержку. Однако И. Сталин понял и другое — И. Якир не является безусловно преданным ему человеком. Он ненадежен, и если бы М. Тухачевскому „улыбнулось“ счастье, И. Якир оказался бы на стороне маршала, „предав“ его, И. Сталина. Поэтому 8 мая 1937 года было решено добиваться от Е. Медведева „показаний“ не только против М. Тухачевского, а также и против И. Якира, что не входило в первоначальный план И. Сталина и Н. Ежова».

Во многих исследованиях говорится, что Сталин не знал о мучениях арестованных. Так ли это?

До декабря 1934 года ЦК пресекал применение «незаконных методов следствия», но после убийства Кирова и особенно с началом следствия по «заговору военных» Сталин уже подругому относился к своим врагам.