Глава сорок вторая

Страница 5

Десятого мая 1937 года постановлением ЦК и Совнаркома в армию были возвращены комиссары, то есть отменялось единоначалие: РВС округов преобразовывались в военные советы, которые подчинялись лично Ворошилову. Это означало сразу три вещи: над командирами поставили политических контролеров (как во время Гражданской войны над военспецами), армия в целом была выведена из-под наблюдения ЦК и НКВД. Отныне ею командовали только двое: Сталин и Ворошилов.

Это произошло сразу после признаний Медведева о «заговоре», которым будто бы руководит Тухачевский. Сталинская группа стала быстро защищаться.

Здесь возникает вопрос о том, правы ли историки, обвиняющие Сталина в конструировании этого заговора? Восстановление института комиссаров дает исчерпывающий ответ: для Сталина заговор существовал.

В тот же день, 10 мая, были проведены перестановки в Наркомате обороны и Генеральном штабе: Тухачевский освобожден от должности первого заместителя наркома и назначен командующим Приволжским военным округом; первым заместителем наркома назначен маршал Егоров (и освобожден от должности начальника Генштаба); начальником Генштаба стал командарм Шапошников; Якир переведен командующим Ленинградским военным округом.

Одиннадцатого мая в Наркомате обороны было проведено совещание, где объявили о перемещениях. Мехлис обвинил Тухачевского, Якира, Уборевича, Гамарника, Корка, Фельдмана в попытке сговориться друг с другом и выступить против ЦК. Обвиняемые (кроме арестованного Фельдмана) заявили, что обратятся к пленуму ЦК с жалобами на Ежова, который клевещет на них.

В ночь на 12 мая Тухачевскому неожиданно позвонил Сталин и сообщил ему, что тот переводится в Приволжский округ ненадолго, что не следует видеть в этом опалу, что к обвинениям Мехлиса надо относиться спокойно.

Тухачевский попросил о встрече. 13 мая Сталин принял его в Кремле. Это означало, что вождь еще не принял окончательного решения. Сталин объяснил причину перевода: в ближайшем окружении маршала есть люди, обвиняемые в шпионаже (включая его бывшую жену Нину Кузьмину).

Тринадцатого мая в 73-летнем возрасте скончалась мать Сталина, Екатерина Георгиевна. На похороны он не смог поехать — настолько тревожной была обстановка.

В ночь на 14 мая арестован Корк.

Четырнадцатого мая Примаков на допросе заявил, что «троцкистская организация» считает Якира достойным должности наркома обороны вместо Ворошилова.

В ночь на 15 мая Путна, переведенный из Бутырской больницы в отличавшуюся жесткими условиями Лефортовскую тюрьму, во время ночного допроса дал показания, что Тухачевский — участник заговора.

Шестнадцатого мая Корк показал, что в штаб военного переворота входили Тухачевский, Путна, Корк.

Девятнадцатого мая (а потом и 21 и 23 мая) Фельдман назвал участниками заговора 40 видных военачальников.

Двадцатого мая Сталин получил от Ежова протокол допроса Фельдмана. Ежов просил разрешения провести аресты. Сталин разрешил.

Двадцать второго мая Тухачевский был арестован в Куйбышеве и доставлен в Москву.

Двадцать четвертого мая Троцкий неожиданно заявляет в Мексике журналистам, что «политические дни» Сталина сочтены.

Двадцать четвертого же мая Политбюро поставило на голосование вопрос об исключении из партии заместителя председателя СНК Рудзутака и Тухачевского и передало их дела в НКВД.

Двадцать шестого мая во время очных ставок с Примаковым, Путной и Фельдманом Тухачевский отрицает свое участие в заговоре. В тот же день он в заявлении на имя Ежова признает наличие заговора и свое участие в нем.

Двадцать восьмого мая арестован Якир, 29 мая — Уборевич.

Тридцатого мая после избиений Уборевич, который ранее категорически отрицал свою вину, признался в подготовке заговора и назвал соучастников.

В тот же день решением Политбюро, подписанным Сталиным, проводится сбор подписей «вкруговую» об исключении из партии Якира и Уборевича.

Наркомат обороны был взят под контроль чекистов. Ежов разместился в кабинете Ворошилова.